ОЧЕРКИ:
- Моя история:
-Был месяц май
-Ухо
-Сурок
-Камень
-Чумодан
-Подъёмник
-Солод
-Ширыч
-Балбес
-Мастерская
-Сгущёнка
-Первомай, пожар
-Повезло
-Письмо другу
-Циркуль
-Посвящение в свободный полёт
-Гетман, бочка, немцы ....
От Заремы Карповой:
-Блокадный Ленинград
Песня о белонгах.
07 декабря 2005г.
От А. Иванникова.
"ЦИРКУЛЬ".
В начале 80-х мы занялись горнолыжным фристайлом. Все основные события таджикского фристайла начали происходить именно в Ходжа-Оби-Гарме, а не в Такобе. Боевой костяк команды составляли опытные спортсмены - Наиль Ахмеджанов, Петр Согрин и, давно катающиеся самоучки, - Люда Асанова и я.
Мы собирали информацию, налаживали контакты с единомышленниками на Украине и в России.
"Ходжа", по своему статусу, был просто любительским горнолыжным клубом. Наша ходжинская фристайл-команда была, конечно же, тоже неофициальной. Говорить о каких либо плановых тренировках или мероприятиях, типа соревнований, было рано.
Тем не менее, в нашей работе, мы придерживались определенной стратегии. Это было необходимо на тот случай, если бы нам пришлось выставить команду на соревнования от клуба или даже от республики.
В те времена фристайл еще не был олимпийским, но три основные дисциплины: - акробатика, балет и могул уже были четко оформлены. Именно по этим дисциплинам проводились неофициальные соревнования за пределами СССР.
В нашем распоряжении были пара фильмов с таких соревнований, методичка, составленная московскими энтузиастами из СКАНа (Спортивный Клуб Академии Наук), несколько кинограмм разных балетных элементов. Плюс к этому у нас была тогдашняя доступная в СССР горнолыжная экипировка, бодрый дух исследователей нового стиля, ну и, естественно, пижонство обладателей таинственных технологий.
Специально тренироваться для Могула смысла не было. Как справедливо замечает Елизавета Кожевникова, призер двух олимпиад по фристайлу: - "катание по буграм - русский национальный вид спорта". Мы просто катались по раздолбанным, изрытым трассам, фигурно выпрыгивая с бугров. В этой теме самым продвинутым был Наиль. Он свободно делал сложные затяжные «геликоптеры» (полный оборот в воздухе) и даже переднее сальто с бугра.
Фристайловская акробатика, вообще не горнолыжная, хотя, пожалуй наиболее эффектная дисциплина. Мы сделали пару раз спецтрамплины и полетали с них переднее и заднее сальто, но потом это дело оставили, - слишком уж другая опера. Основным нашим фристайловским интересом были - могул плюс «прямые» прыжки и фигурное катание - балет.
Могул и прямые прыжки еще ладно, их можно делать с любыми лыжами. А вот для балета, для выполнения некоторых элементов, нужны специальные лыжи.
Все ведущие фирмы мира такие модели лыж производили – «ELAN – ballet», «ROSSIGNOL – ballet». Однако, судя по всему, подобные лыжи производились в весьма ограниченном количестве из-за отсутствия широкого спроса.
Короче, достать фирменные балетные лыжи в СССР было просто невозможно. Немного отвлекаясь от нашей темы, заметим, что тогдашние исследования КБ горнолыжных фирм буржуев даром не прошли. Хотя балет так и не был включен олимпийскую программу фристайла, но появились «сноу-блейды». Блейды это ни что иное, как балетные лыжи. Сейчас блейды очень популярны, особенно у чайников.
В СКАН-овской методичке был описан один балетный элемент, который привлекал внимание, но было не ясно, как его выполнять на наших лыжах. Мы назвали этот элемент словом «циркуль», хотя в оригинале он назывался как-то по другому.
«Циркуль» это вращение с опорой на концы лыж :- носовую часть одной и заднюю часть другой.
Если опереться на палки сверху, держа их как рычаг переключения передач, а ноги с лыжами разводить вперед-назад, то постепенно поднимаясь вверх, оказываешься в совершенно идиотском положении. Прямые ноги почти в продольном шпагате, опора на снег - только одна точка, прямо под тобой - только сведенные вместе нос «задней» лыжи и задник «передней». Стоишь и балансируешь несколько секунд, пока не свалишься на лыжу вперед или назад, или пока лыжи не съедутся в обычное положение. Если убрать опору на палки, то вообще можно завалиться на бок.
Но это только статичная позиция «циркуля», для того чтобы выполнить элемент полностью, надо еще вертеться вокруг своей оси, сделать хотя бы один полный оборот, и палки приходится в определенный момент убирать и вертеться только на сведенных концах лыж.
Летом, на траве, отрабатывая «подъемы» и «прыжки» лыжно-балетного арсенала, мы научились делать «циркуль» довольно хорошо. Получался полный оборот, полтора, и даже два.
Пришла зима, и мы поняли, что выполнить «циркуль», хотя бы в один оборот, с нашими лыжами совершенно невозможно. Задняя половина обычной горной (не балетной) лыжи значительно жестче половины передней, и когда выходишь в «циркуль», то задник «передней» лыжи просто проваливается в снег, как нож в арбуз, до самой пятки ботинка. На фирменных балетных лыжах этот элемент выглядит очень эффектно, и выполняется значительно проще. Спортсмен не поднимается высоко вверх, это позволяет мягкий задник балетной лыжи. Его ноги не в «почти продольном шпагате», а просто в широком шаге. Поднимается над снегом при этом довольно высоко, гибкие задники лыж позволяют получать большую площадь опоры. На таких лыжах спортсмен делает элемент не в один-два оборота, а вертится как волчок, и при этом еще едет вниз по склону.
Наконец я нашел в одной московской комиссионке такие лыжи, которые вполне могли подойти для осуществления безумного плана. Это были детские Mladost, длиной 140 сантиметров. Лыжи были привезены в Душанбе, и теперь надо было думать, что с ними делать дальше. Задники этих лыж были тоже жесткими, и для того, чтобы делать «циркуль» на снегу, требовалось загнуть задники лыж, так же, как и носы.
Первоначальным вариантом было - расслоить задник лыжи, и затем снова склеить его, но уже в загнутой форме. Юра Тютин - "Борода", - технический гений и мастер нестандартных решений, когда я его спросил, что делать с лыжами, предложил более простой и надежный вариант, который и был воплощен в жизнь.
В месте предполагаемого заднего загиба я надпилил лыжи сверху - поперек, в глубину до самых кантов. Несколько запилов с промежутками в сантиметр.
Теперь задник свободно загибался вверх, как и нос лыжи, но если отпустить, то возвращался в исходное положение. Чтобы задник прочно держался в загнутом состоянии, я залил пропилы эпоксидкой, и, загнув задники, как надо, заармировал их титановыми пластинами, приклеив их к верхней - декоративной поверхности лыж. Эти изогнутые титановые пластины мне подогнали ходжинские друзья, мастера с ФОНОНа.
Ну вот, вроде бы лыжи и готовы. "Борода" сказал, что рано или поздно эти задники все равно отвалятся, но до тех пор, когда это случится, можно будет некоторое время использовать чудо - лыжи по назначению.
Ну, что!? Теперь на гору!
Получилось так, что с волшебными лыжами, я впервые поехал на гору не к себе, в Ходжи, а в Такоб, в гости к Сергею Ширкину.
Приехали вечером, всю ночь валил снег. К утру распогодилось и день обещал быть солнечным. Таким он и был. Это был реальный праздник для всех! Для всех кроме одного человека! За ночь снега навалило столько, что все сразу ломанулись на целинные снега и отрывались там до обеда.
Какая «целина»!? Я не мог нормально ездить даже там, где были трассы. Мои короткие узкие лыжи, словно в отместку за хирургическое вмешательство в их анатомию, просто отказывались держать меня на плаву. Какой там тренироваться? С этим «циркулем», я вязнул в снегу до колен, как в болоте. После обеда на трассах наконец ободрали свежевыпавший снег и обнажились старые льды. Я немного потренировал элемент, но усталость и испорченное настроение сказывались. У меня ничего не получалось.
Я стою на середине второй тысячи и докуриваю сигарету Астра, стрельнутую у кого - то из проезжавших знакомых. «Блин! Вот блин, а! Да катись все к чертовой матери! Надо же, идиот на дебильных лыжах! Надо было просто привезти нормальные лыжи... Хоть покатался бы как человек… Ну вот, блллин, припёрлись!»
Подъезжает Ширкин с компанией, они останавливаются передохнуть и бурно обсуждают какие то новости, прикалываются, смеются. Они успели и детские соревнования провести и накататься под завязку. Нет, определенно, я единственный идиот - неудачник на этой планете.
Серега обращается ко мне:
- А ты что тут загараешь - не катаешься?
- Да вот, решил передохнуть малость.
- Уработался?
- Да не то слово! Просто упахался с этим «циркулем».
- Каким ещё «циркулем»?
- Ну, я же тебе рассказывал.
- А, это типа юлы который?
- Во-во, он самый.
- Ну, так показывай чего напахал!
- Хм, “показывай”! Показывай... А-а-а, впрочем... Почему бы и нет?!
А, была - не была! Отталкиваюсь, разгоняюсь, плавный поворот; выехав поперек склона, колюсь обеими палками... заворачивая корпус в сторону горы, делаю шаг-разножку, поднимаюсь в циркуль… вот я уже развернут к горе... оттолкнувшись от снега палками, поднимаю руки над головой... вращение продолжается... вот 270, я лицом в долину... вращаюсь дальше... 360+90 - я опять развернут к горе... ось вращения начинает заваливаться вниз – в долину... падая на “переднюю” лыжу, доворачиваю последние градусы... и... эффектный “выезд из элемента” на одной лыже…
Получилось! Йё-маё! Получилось! Два оборота! Абсолютно чисто!
Зрители подъезжают ко мне и молча останавливаются. Такую хреновину они еще точно в жизни своей не видывали. В их взорах светится искреннее детское удивление с оттенками восторга и мистического ужаса.
Серега одобрительно качает головой.
Ph.D. Andrei V. Ivannikov, Institute Cytology and Genetics Novosibirsk, 630090 Russia
04 декабря 2005г.
А.Иванников, г.Новосибирск.
Так вышло, что горнолыжниками в ОРГСТРОМе были преимущественно немцы. Двух самых крутых звали Йоган Кеплин и Вальтер Берг. Йогана все называли просто Ваня, а Вальтер был Вальтером. В их армстронговском доме всегда царили немецкие чистота и порядок. Приехав в пятницу вечером большой толпой, все попарились в бане, немного выпили, легко поужинали и завалились спать.
Утро было чудесным. Солнце, едва встав из-за восточной гряды еще только набирало силу в бездонном синем небе. Над северным хребтом, как всегда, парили снежные флаги. Предчувствие чего-то великого наполняло грудные клетки собравшихся. Народ стал быстро одеваться и уходить на склон. Под конец в доме осталось только трое - Ваня, Вальтер и я. Немцы должны были закрыть дом и показать мне куда они прячут на улице ключ.
Застегнув ботинки я было двинулся к двери, но неожиданно меня окликнули. Ваня и Вальтер сидели за столом. Я подошел к ним, и Ваня спросил меня: "Старик, ты как на счет свободного полета?" Я ответил, что "за!", поскольку кто же может быть против свободного полета. Тем не менее, на моем лице, видимо, была какая-то заинтригованность тем, что же все-таки за свободный полет мне предстоит.
"Ну и отлично!" - хлопнул в ладоши Вальтер и достав бутылку водки стал её откупоривать. Ваня сказал: "Просто, знаешь, старина, во время войны нашим самым крутым летчикам-асам, позволялось перед боевым вылетом засадить стакан водки. Это и называется "Свободный Полет".
Вальтер, меж тем, точно разлил содержимое бутылки поровну в три стакана, и протянул один мне. За всю свою горнолыжную жизнь я никогда не пил перед выходом на склон. Да мне и в голову такое никогда не приходило. Но ситуация тогда совершенно не подразумевала никакого вежливого отказа. Немцы сказали "Прост!", мы чокнулись и дружно выпили.
Одевая на улице лыжи, я спросил Ваню:- "Слушай, какие это наши летчики, что-то раньше я о таком не слыхал?"- "Ну, наши, - просто ответил Ваня, - из Люфт-Ваффе."
Тот день был действительно великим. Такого бесстрашия, энергии, всесильного владения ситуациями на склоне, я и не мог помыслить. Такого высокого, в полном смысле этого слова, предназначения алкоголя я и не мог представить. Вечером Вальтер и Иван сказали, что они во мне не ошиблись. Только много позже я понял, что произошло в тот день. Два Фрица, потомки божественной Фрейи, посвятили меня в великое таинство. Посвятили в традицию крылатых воинов Норда.
Мастер спорта по альпинизму, Снежный Барс и один из лучших горнолыжников. Зимой он работал тренером по горным лыжам в республиканской школе олимпийского резерва. Летом - альпинизм.
Гетмана по праву можно считать чуть ли не первым серьезнейшим советским фрирайдером. Только представьте себе, куда может залезть Мастер - Снежный Барс, и по каким склонам может спуститься один из лучших горнолыжников республики.
Когда был в хорошем настроении, Гетман напоминал огромного веселого бегемота из мультфильма. Он был душой любых посиделок и неистощимым источником разного рода приколов. Но к разгневанному Гетману лучше было не приближаться. Вокруг этого гневливого веселого здоровяка, и с ним самим, периодически происходили истории жанра " и страшно и весело".
В 1991 году наши с Гетманом пути пересеклись на альпинистской базе фирмы Альп-Навруз в Девшахре, перевалочной базе, откуда на поляну Москвина, под пики Коммунизма и Корженевской, люди и грузы доставлялись уже только по воздуху.
В то лето я устроился работать в "Альп-Навруз" только для того, чтобы попасть на Памир и фигурировал в Девшахре, и позже на поляне Москвина в качестве разнорабочего.
Я пробыл в Девшахре около недели и неожиданно туда прибыл Гетман. Здесь он дожидался клиентов фирмы, чтобы сопровождать их на Пик Ленина. Гетман был по профессии еще и электриком, и поэтому руководство фирмы, чтобы он не бездельничал в ожидании клиентов, решило припахать его для обустройства Девшахрского лагеря. Ему было поручено сделать нагреватель для воды в душе.
Первый день Гетман матюкался, подбирая на свалке и на складе необходимые материалы и детали. Еще один день он матюкался, собирая конструкцию и приводя её в функциональное состояние.
Агрегат получился просто фантастический. Это были две огромные, площадью с портфель-дипломат, скрепленные параллельно друг другу стальные пластины, между ними были прокладки из какого-то термостойкого изолятора. К каждой пластине был прикреплен провод. Все это было опущено в двухсотлитровую бочку, которая и была душевым баком.
Когда Гетман щелкнул включателем и подал в агрегат электрический поток, из бочки раздалось угрожающее гудение такой мощности, что агрегат завибрировал как запущенный двигатель космического корабля.
- Ну вот и отлично, - заключил Гетман, - "полчасика страхов и двести литров кипятка!"
Бочку с нагревателем водрузили на крышу душевой кабины, а неподалёку на столбе, где включатель, был прикреплен листок из ученической тетради на котором сверху, выведенная губной помадой, красовалась красная надпись "Warning", а ниже, на английском, шел написанный от руки текст предупреждения о недопустимости купания в душе при включенном нагревателе.
Через некоторое время Гетман отбыл со своей группой на Пик Ленина, а жизнь в лагере Девшахр потихоньку текла своим чередом.
О том, как Гетман прославился в это лето на Пике Ленина, чуть позже, а сейчас о том, после каких событий, его не переставали вспоминать в Девшахре.
Однажды меня и молодого местного киргиза Исмата, начальство лагеря направило модернизировать "холодильник". Это была небольшая запруда на ближайшем ручейке, где в ледяной воде, под металлическим щитом, в контейнерах и банках, хранились продукты. Поблизости находилась и обтянутая брезентухой душевая кабина с бочкой наверху. Мы копались с запрудой, как неожиданно, возле душа появились немцы. Они только что пришли из короткого прогулочного маршрута по окрестностям и решили перед обедом принять душ.
Они приперлись мыться сразу все, - человек пятнадцать, причем все были абсолютно голыми.
Они столпились возле душа, весело и громко гомонили на своем птичьем языке, сверкая во все стороны сиськами и письками, как стая полицайских машин мигалками.
Исмат, увидев что творится, просто изменился в лице. Как человек традиции, мусульманин, он тотчас развернулся к душу спиной и, работая, старался не смотреть в ту сторону. Но на этом приключения Исмата не закончились! Неожиданно, со склона прямо над нами, с тропинки, которая вела на верх в кишлак, послышался истошный старческий вопль.
На тропинке стоял бабай. В чалме, с белой бородой до пояса, в длинном полосатом халате. Он поистине напоминал древнего пророка, обличающего грешников Содома.
Он глядел вверх - в Небеса! Он призывал Небеса в свидетели! Потрясая посохом в левой руке, перстом правой он указывал Небесам в сторону душа.
Сквозь высокий фальцет бабая прослышивались отдельные слова проклятия: "Шарманда!", "Худо занат!" (Позор! Бог накажет!).
Инастрики на секунду смутились и замолчали, но быстро очухались, и опять весело загомонили.
Хуже всех было Исмату. Он был готов от стыда провалиться сквозь землю, или, нырнув в ручей, как рыба уплыть вниз до самого Арала-Моря. С белым лицом Исмат сидел неподвижно, надеясь все же, что бабай не заметит его вблизи кафирского греха.
Наконец дед ушел, и тут окрестности пронзил другой вопль.
Из душевой кабины как картечь вылетели два голых фрица в мыле, и, истошно вереща, тыкали в сторону кабины пальцами. Остальные пялились круглыми глазами то на них, то на кабину, то друг на друга.
-" Вах! Ихь ток йобнуль!" - Воскликнул Исмат. На его лице была смесь нескрываемого удивления и восторга.
Прибежал москвич-переводчик фрицев и тоже загомонил, сначала по немецки, а потом подскочил к нам.
-" Вы чё, идиоты, совсем ох...ели? "
- "Э, ты, коз-з-зёл, пош-ш-шел бы ты на х...! Иди ори на начальство! "
Немцев действительно "йобнуль" ток!
Самое интересное, что это произошло сразу после бабайкиного обращения к Небесам!
Скандал в лагере набрал обороты. Прибежал Серега - начальник лагеря, и, оправдываясь, тыкал пальцем на свой фиговый листок с предупредительной надписью возле выключателя. Он тоже говорил инастрикам по - английски, но в его йоркширском подмосковном диалекте четко прослушивались только два слова, - "маст" и "донт".
Мы с Исматом сидели в стороне и молча созерцали происходящее. У Исмата просто снесло крышу. Да, конечно, Исмат всегда знал, что Бог есть, но пожалуй первый раз в жизни столь непосредственно увидел реальное присутствие Высших Сил. Видимо его транс-физические настроения передались и мне.
"Маст... Донт... Маст... Донт..." - тарахтел Серега. И тогда, своим мистическим взором, я увидел огромного прозрачного голографического Мастодонта. У него была физиономия Гетмана, которая хитро пялилась на происходящее и довольно улыбалась."
(продолжение)
Восхождение на Пик Ленина это монотонная однообразная многодневная работа. Люди идут и идут вверх по бесконечным снежным полям.
Гетман шел последним и даже немного отстал от остальных. Неожиданно снег просел под ним, и обнажилась трещина. Гетман не успел даже окликнуть группу, как уже летел вниз. Проскользив и пролетев метров пятнадцать он наконец остановился - упал в сугроб то ли на "полке", то ли на "мосту". Ситуация была предельно серьезной! Гетман не знал, что под ним, то ли надежный массив льда, то ли хлипкая перемычка, которая обрушится от малейшей вибрации.
Двигаться или звать подкрепление было совершенно невозможно, так как улететь дальше означало "уже туда".
Оставалось только ждать, теперь все зависело от того, как скоро его хватятся наверху.
Нельзя двигаться!
Не из тех был старик Гетман. В клапане его рюкзака находилась драгоценная бутылка коньяка, предназначавшаяся для распития на вершине.
Осторожными движениями поерзав, заведя цепкую лапу за голову, Снежный Барс распотрошил клапан и... Наконец-таки ухватил добычу!
К счастью, наверху Гетмана хватились довольно скоро и в трещине он пробыл всего минут тридцать-сорок. Да и это время он провел совсем не без пользы. Говорят, что когда его достали на верх, высокогорный бегемот и Снежный Барс по- совместительству, пребывал в отличном настроении и бодром расположении духа.
Когда Гетман исчез, все так переволновались, а когда он снова появился, все так обрадовались, что позже, на вершине, про коньяк этот никто и не вспоминал. "
